|
|
Карнавал в Италии.
В Риме
праздник. То же в Апулии и Абруции, на
Сардинии и Сицилии, в Карнии и Калабрии. Это
выглядит так:
"… Толпы народа идут, и здесь,
растянувшись на травке,
Пьет и в обнимку лежит каждый с подружкой
своей.
Солнцем они и вином разогретые, пьют за
здоровье,
Стольких желая годов, сколько кто чаш
осушил.
Песенки также поют, каким научились в
театрах,
Сопровождая слова вольным движением рук,
И хороводы ведут неуклюжие, выпив, подружки,
И распустив волоса, пляшут в нарядах своих…"
Ну, может быть, не совсем так. Все же с того
праздника, который живописал нам "сладкоречивый
певец любви" Публий Овидий Назон, прошло
более двух тысяч лет. Полторы тысячи из них
весенний карнавал предшествовал посту,
восьми неделям покаяния и голодания. Прежде,
чем эта полоса лишений вступала в силу,
нужно было попировать и повеселиться
вдоволь. В сущности, смысл карнавала в наши
дни в этом и остался - отдохнуть "про
запас", чтобы снова целый год
противостоять стрессу будней в борьбе за
выживание.
"Carne, Vale!" - "Славься, Плоть!" - одно
из самых неубедительных, но и из самых
красивых толкований происхождения слова
"карнавал". В Средние века ученые
любомудры трактовали это слово как "Carnem
levare" - "прощай, мясо!" или "carnevale"
- "мясоед". Сейчас принято связывать
имя "карнавал" с "carrus-navalis", "кораблями-колесницами",
на которых плыли над толпой в процессиях
храмовые жрецы во время весенних мистерий
Древнего мира.
Еще лет двадцать-тридцать назад казалось,
что итальянскому карнавалу пришел конец. Он
стал чисто коммерческим предприятием с
рассчитанной сметой и спланированной
прибылью. Туристам нравилось, молодежь
получала возможность подзаработать при
создании массовости. "Буйство грёз и
половодье чувств" не захлестывало ни
улиц, ни сердец.
И вдруг в 1980 году Рим, Милан, Турин и Венеция
взорвались серией "несанкционированных",
не "раскрученных" гуляний с масками и
фейерверками, без всякой рекламной
подготовки, без государственных дотаций и
капиталовложений акул шоу-бизнеса. В
Венеции шел дождь со снегом, небывалый для
этого времени года, но и он не загнал
расшалившихся разряженных горожан под
крыши. На следующий год к делу подключились
всевозможные этнографические и
исторические общества, и постепенно
карнавал обрел свое лицо, оставшись при
этом совершенно неуправляемым.
Дань традиции отдается в виде
представлений, воспроизводящих спектакли,
известные по письменным источникам XV-XVI
веков. В "представлении четырех
четвергов", "маскараде календаря" и
"похоронах карнавала" заняты
профессиональные актеры и... детвора,
участвующая в этом деле со всею
ответственностью.
Четыре последних четверга перед масленицей
некогда широко праздновались в каждом доме
как "четверг кумовьев", "четверг
кумушек", "четверг родни" и "жирный
четверг ". Нынче все сводится к
последнему четвергу, когда по улицам
проходят "процессии сдобы" - дети,
наряженные в костюмы ... пирожков, блинчиков,
пышек! "Жирная сдоба" продается
повсеместно, каждая траттория и кабачок
имеют свой фирменный рецепт, руки и
подбородки празднующих блестят от масла, и
приходится приложить немалые усилия к тому,
чтобы не нанести непоправимого ущерба ни
костюму, ни здоровью.
В последние дни масленичной недели на сцену
выходит "маскарад календаря" -
тринадцать персонажей, год и месяцы. "Год"
выступает в виде … старца Арлекина!
Традиционное трико-"домино" и седая
борода! Год спрашивает у каждого месяца: "Кто
ты такой? Что ты умеешь делать?", а месяц,
которого обыкновенно играет школьник,
перечисляет свои заслуги перед
человеческим родом. В особенности "месяц"
старается вменить себе в достоинство
количество входящих в него праздничных
дней. "Праздники" тоже появляются на
сцене, составляя свиту "месяцев", и
число лицедеев доходит до семи десятков...
Главное представление самой масленицы - "Похороны
Карнавала". "Карнавал" представляет
огромная кукла, краснолицая, толстая, с
огромным брюхом, в ярких одеждах. Его возят
по городу в повозке всю карнавальную неделю,
и к последнему дню Карнавал начинает
проявлять признаки "недомогания".
Бедняга не шумит, не поет песен, не
отпускает шуточки по поводу прохожих, не
окликает красавиц и, наконец, начинает
призывать врача. За врачом отправляется
супруга Карнавала - Кварензима, худая
старуха в трауре, имя которой означает "Сорокадневье",
то есть "Великий пост".
На помосте появляются традиционные "маски"
- персонажи "комедии дель арте".
Арлекин, Панталоне и Пульчинелла лезут со
своими советами, предлагают новейшие
патентованные средства или хирургическое
вмешательство. Врачи, которых приводит
Кварензима, исключительно бестолковы и
занимаются не больным, а рассказывают
публике о себе, Карнавал стонет, Кварензима
рыдает, зрители хохочут...
Наконец, Кварензима находит доктора "известного
всему миру". Он одет в черное, на лице его -
белая маска, а в руках - коса. И этот врач
прерывает страдания Карнавала одним ударом...
Карнавал погребен, и в права наследства на
сорок долгих дней вступает Кварензима.
Поздним вечером участники карнавала
расходятся по домам, как и во времена Овидия:
"…Возвращаясь, идут, спотыкаясь, толпе на
потеху,
Но называет толпа встречных счастливцами
их".
Итальянцы удивляются сами - который год
празднества проходят в невероятно мирной
обстановке. Количество уличных ограблений
и квартирных краж падает в эти дни.
Патрулирующие карабинеры в мундирах и
фуражках воспринимаются просто как
карнавальные персонажи.
Наверное, дело в том, что радость и
равенство - самые естественные и желанные
для человека вещи. А получить их с легкостью
сегодня можно только на карнавале, "единственном
празднике, - по словам Гёте, - который народ
дает себе сам".
Мегатис
<вверх>
|
|
